JASON ADASIEWICZ / INGEBRIGT HÅKER FLATEN / MIKE REED – SUN ROOMS (США-Норвегия).
День рождения КЦ ДОМ. 15 лет.

[новый джаз]

Начало в 20.00

Стоимость билетов в предварительной продаже: 1000 руб., в день концерта: 1300 руб.

ЭФФЕКТ КИАРОСКУРО

22 мая Культурному центру «ДОМ» исполняется 15 лет. За эти годы на сцене ДОМа играли важнейшие музыканты импровизационной, этнической, электронной и академической музыки, объединенные контекстом тяги к экспериментам. В то же время ДОМ вполне можно назвать клубом в первую очередь и именно джазовым, или, если еще точнее, новоджазовым: ни в одном другом месте на всем постсоветском пространстве не выступало такое количество великих людей свободного джаза – от Энтони Брэкстона до Петера Брецманна, от Барри Гая до Матса Густафссона, и многих других. Вот поэтому отмечать юбилей
ДОМ будет в формате именно джазовой вечеринки, пригласив Sun Rooms – одно из лучших американских джазовых трио последних лет, и одно из самых необычных.

Основной автор музыки в Sun Rooms, чикагский вибрафонист Джейсон Адашевич, начинавший свою музыкальную карьеру барабанщиком, впервые приезжает в Россию; Sun Rooms – его главная концертная группа. В США Адашевич – несмотря на относительную молодость – настоящая звезда и один из тех немногих независимых джазовых музыкантов, кто имеет действительно хорошую прессу: так, престижный джазовый журнал Down Beat неоднократно называл Джейсона победителем в номинации “rising star” исполнителей на вибрафоне, а альбомы его многочисленных проектов неизменно попадают в топ-10 джазовых записей года в Америке.

Постоянный партнер таких людей, как Хамид Дрейк и Роб Мазурек, Адашевич является одним из самых востребованных сайдменов «нового джаза»; он играет в дуэте с легендарным немецким саксофонистом Петером Брецманном, а также время от времени участвует в концертах Петера с мощнейшей британской ритм-секцией Джон Эдвардс-Стив Ноубл. Однажды Адашевич ездил в турне и со Swedish Azz Матса Густафссона, отыгравших в начале апреля в ДОМе невероятный по накалу страстей и уникальный по качеству музыкально-театрального перформанса сет. Непосредственно перед приездом в Москву Адашевич будет играть на знаменитом фестивале FIMAV в Канаде в новом ансамбле Кена Вандермарка. Навыки игры на ударных Адашевичу очень пригождаются в обращении с таким, казалось бы, нежным инструментом, как вибрафон: поговаривают, что он играет на нем с той же яростью, что Брецманн – на саксофоне. Сам Джейсон говорит об особой физиологичности своей игры и признается, что порой воспринимает вибрафон как барабан: он очень любит играть громко; при этом его мелодии узнаваемы, прозрачны и контрастны
одновременно.

Изначально на басу в Sun Rooms играл Нейт МакБрайд, хорошо известный любителям свободной импровизации по Free Music Ensemble (трио с Вандермарком и Полом Нильссеном-Лавом) и Spaceways Inc.; именно его можно услышать на студийных записях Sun Rooms. А в новейшей инкарнации Sun Rooms
за контрабас отвечает не кто иной, как любимец московской публики норвежец Ингебригт Хокер Флатен – великолепный исполнитель с собственным неповторимым почерком, участник культового фри-джазового трио The Thing, а также десятков других проектов (Atomic, Free Fall, и так далее).

Один из главных соратников Адашевича, играющий с ним около пятнадцати лет барабанщик Майк Рид также очень активен на джазовой сцене Чикаго. Участник творческого объединения AACM, лидер нескольких крупных импровизационных формаций (квартет People, Places & Things, а также могучий тентет Living by Lanterns – своеобразный трибьют Sun Ra с участием Адашевича и гитаристки Мэри Хэлворсон; надо сказать, что вряд ли есть хоть еще один трибьют-проект, который играет… никогда не издававшийся материал объекта трибьюта!), бопер по убеждениям, Рид записывался с такими известными джазменами, как Джеб Бишоп, Грег Уорд и Ингрид Лауброк.

Пластинки Sun Rooms – из лучших образчиков актуального джазового modern creative; будто оправдывая название группы, эта музыка словно соткана из света, в котором Адашевич и партнеры создают призрачные и хрупкие мелодии, искусно вплетая в них композиции Дюка Эллингтона и Сан Ра, оттеняют их угловатостью Телониуса Монка и лиричностью Эндрю Хилла, и рассказывают собственную историю джаза неповторимым
и универсальным языком свинга.