музыка

ВЕРА САЖИНА ‎– ЛЯГУШКИ

MONOTONE, 2014
[avantgarde, neofolk]

На лейбле Monotone, принадлежащем Вове Тереху ("Хлам", "Ривущие струны", THE TRavы), вышел новый диск московской поэтессы, певицы и художницы Веры Сажиной "Лягушки".
Вера Сажина — уникальное в своем роде явление. Она изучала не только джазовый вокал, но и шаманские традиции разных народов и древних техник пения. Певицу очень любит Дэвид Тибет из Current 93 — Вера два раза играла на разогреве его московских концертов. Это вполне объяснимо — Вера обладает тем особым целостным восприятием, которое практически утратил житель современного "расколдованного" мира.
"Лягушки" созданы при участии нескольких волшебников звука и сцены. Во-первых, это Алексей Бортничук и Павел Хотин, бывшие участники легендарных "Звуков Му". Во-вторых, это когда-то игравший с ними пионер русского индастриала Алексей Тегин, ныне исполняющий тибетскую ритуальную музыку в проекте Phurpa. Голос самой Веры звучит во всех треках. Она играет на баяне, гармони, балалайке и гуслях. Союз заядлых экспериментаторов и саунд-хулиганов на выходе дал невероятно цельное, красивое, мощное и, одновременно, почвенное звучание. Вот совершенно психоделически звучит гитара, наряжая русскую душу в пестрые одежды Вудстока ("Кутерьма") и заставляя нас вспомнить о термине "психофолк". Вот разворачивается полная иронии над городским романсом история "Маринка-верятница", где как никогда уместна гармонь Веры. Аккордеон, баян и гармонь — недооцененные отечественными независимыми музыкантами инструменты, но Сажина умеет очищать их от "трофейно-военного" контекста. Иронически-жалостливая "Где мне стоять" преподносит союз гитары и клавишных звучит как иллюстрацию к романтической сцене из советской фантастики, а баян — как инструмент малолетнего попрошайки. А звучание балалайки в песне "Безобразно красивы" становится просто-таки индустриальным, заставляя нас вспомнить про альбом "Silence is sexу" немецких шумовиков-затейников Einstürzende Neubauten. Можно провести параллели и с украино-российским проектом "Поезд "Родина", тоже использующим балалайку для медленных, тяжелых и печальных рассказов о русской душе. А гусли в песне "В сумерках" создают нам "советский Вудсток" (если бы он был в наших широтах), парадоксально соединяя "почвенные", психоделические и даже немного блюзовые мотивы.
Вокал Веры Сажиной, как правило, вызывает либо бурный восторг, либо неприятие. На данном альбоме певица показывает, что она вполне может петь "нормальным" голосом, просто не хочет делать этого. В этом смысле Вера наследует богатым традициям русского авангарда, через новаторство открывая архаику и уходя глубоко в национальную почву. Вера плачет, причитает, вопит, воет. В каждом треке она неповторима и вызывает ассоциации то с Жанной Агузаровой, то с сошедшей с ума Дженис Джоплин, то со слегка поехавшей Эдитой Пьехой, то даже с Ниной Хаген, но это не главное. Главное состоит в том, что голосом Веры Сажиной с нами говорит женская стихия, очаровывая нас своим, как бы случайно зарифмованным, бормотанием. Это голос ведьмы — "ведающей матери", зрелой женщины, женщины архетипической, заклинающей, сплетающей-спрядающей-вышивающей удивительное звуковое полотно. Это голос "вопленницы" — повелительницы русской хтони.
Поэзия "Лягушек" тоже требует пояснения. Вопреки мнению некоторых критиков, стихи Сажиной — это не просто характерный для психофолка поток сознания. Вера и здесь наследует русскому авангарду — Каменскому, Хлебникову, Божидару, Асееву, глубоко погружавшимся в родную языковую стихию. Вера иронически использует и материал городского фольклора и романса, неожиданно вводя слушателя в современный контекст: "Таких девок был миллион/ кому они нужны эти джазовые / девки" ("Кукла"). В песне "Маринка-верятница" русский былинный пласт (сказания о Добрыне и Маринке) неожиданно сталкивается с "эзотерическим" (упоминание киновари и древней Лемурии), и современными Петями и Васями, живущими "на одной ветке метро". Лиризм неотделим от пародии, серьезная интонация переходит в усмешку, и грань между ними сложно уловить: "разрывы улиц / разъемы кварталов / несовместимость города / и жизни душевной". В "Кашалоте" мы слышим уже более современное, хармсовско-обэериутское элегантное безумие, помноженное на "агузаровский" вокал. А традиционные для русского фольклора образы ("Щука", "Лягушки") в песнях Веры Сажиной перестают быть чем-то далеким, забытым, становятся живыми и осязаемыми, пробуждают родовую память, восстанавливают связь с корнями. Знатоки, возможно, услышат в ее текстах и перекличку с творчеством замечательных новосибирских оккультных пост-панков "Сруб".
Несмотря на все вышесказанное, альбом вышел достаточно легким и приятным для прослушивания. "Лягушки" — это живая, непокореженная урбанистическими неврозами ткань подлинного бытия, виртуозно сотканная настоящими кудесниками музыки, голоса и записи. Остается только порадоваться, что в нашей стране и на нашей независимой сцене есть такие артисты.